Нужно ли сохранять беременность после 28 недель

Преждевременный разрыв околоплодной оболочки. Можно ли сохранить ребёнка?

Преждевременный разрыв околоплодной оболочки диагностируется у каждой 10-й беременной. Это серьёзная патология, приводящая в 20% случаев к потере малыша. Однако своевременная госпитализация и регулярное посещение гинеколога позволят избежать плачевного результата, даже если разрыв произошёл в середине беременности, когда до родов ждать ещё очень долго.

В 44% случаев разрыв околоплодных оболочек не сопровождается излитием околоплодных вод, и в этом случае шансы сохранить жизнь ребёнку велики.

Кому грозит разрыв плодной оболочки

От преждевременного разрыва плодной оболочки не застрахована ни одна беременная женщина. Точная причина этого явления пока неизвестна, однако существуют предпосылки для возникновения патологии. В группу риска входят женщины с истмико-цервикальной недостаточностью, различными патологиями шейки матки (гиперплазия, эрозия), имеющие скрытые ТОРЧ-инфекции.

Оболочка плода служит для защиты от механических повреждений и от различных бактерий и вирусов. Она состоит из трёх слоёв:

• Первый слой выстилает стенку матки. Он самый жёсткий и плотный, его не так то легко повредить даже механическим путём.
• Второй слой состоит из клеток зародыша.
• Третий самый тонкий и эластичный. Он соприкасается с телом ребёнка.

Все три слоя обеспечивают абсолютную стерильность, поэтому даже микроскопическая трещинка будет способствовать проникновению болезнетворных инфекций из влагалища и шейки матки.

Можно ли вылечить патологию?

Если разрыв околоплодной оболочки произошел в тот период, когда аборт уже запрещён, а роды ещё не возможны, женщина проходит курс лечения, состоящий из трёх составляющих:

• Антисептическая терапия. Она предупреждает инфицирование тканей матки и развития таких заболеваний, как хориоваскулит, хориоамнионит, децидуит, а также препятствует проникновению бактерий в амниотическую жидкость. Для устранения патогенных организмов применяют различные лекарственные препараты: Лизоцим, Спермин, Трансферрин, Миелопероксидазу и пр. Какое именно лекарство нужно в том или ином случае решает гинеколог.
• Токолитическая терапия. Токолитики — это препараты, предупреждающие преждевременные роды. Но они имеют много побочных эффектов, а также продлевают беременность не более чем на неделю, поэтому применяются на сроке 28-33 недели беременности. На более ранних сроках токолитики практически неэффективны.
• Амниоинфузия. Это процедура введения физраствора, напоминающего по составу амниотическую жидкость, для восполнения уровня околоплодных вод в случае повреждения околоплодной оболочки.
• Приём кортикостероидов (Дипроспан, Преднизолон). Эти препараты снижают уровень мужских половых гормонов, провоцирующих маточные сокращения. Однако на практике глюкокортикостероиды применимы не во всех случаях. Например, если произошло инфицирование амниотической жидкость, они запрещены. К тому же синтетические гормоны дают массу побочных эффектов, поэтому их следует применять с осторожностью.

Диагностика излития околоплодных вод и прогноз жизнеспособности плода

Один из методов диагностики излития околоплодных вод — цитологическое исследование влагалищного секрета. В свежий мазок добавляют каплю 1% р-ра эозина. Далее препарат рассматривают под микроскопом: эпителиальные клетки влагалища, эритроциты и лейкоциты будут ярко окрашены, а клетки плода, содержащиеся в отошедших водах — бесцветны.

Задача гинекологов при сохранении беременности, осложнённой разрывом околоплодной оболочки — предотвратить преждевременные роды до достижения плодом жизнеспособности вне условий матки. Показатель к родоразрешению — определенный порог сурфактанта у плода. Это поверхностно активные тела, выстилающие лёгкие изнутри и препятствующие слипанию лёгочных стенок друг с другом.

У недоношенных детей сурфактант недоразвит, поэтому они не могут дышать сами и находятся под аппаратом вентиляции лёгких. Сурфактант состоит из липида сфингомиелина и жироподобного вещества лецитина. Соотношение лицетина к сфингомиелину 2:1 говорит о способности малыша дышать самостоятельно. Диспропорция между компонентами указывает на возможность респираторного дистресс-синдрома, при котором ребёнок не может самостоятельно дышать.

Прогноз жизнеспособности можно составить по следующим цифрам:

• Л/С 2:1 или более — нормальная зрелость легких. Риски развития респираторного дистресс-синдрома составляют не более 2%;
• Л/С 1,5-1,9:1 — риск составляет 50 %;
• Л/С 1,5:1 — риск превышает 70-73%.

Выводы

Если наблюдающий беременность гинеколог говорит, что при разрыве околоплодной оболочки малыша можно спасти, то он имеет на это веские основания. Своевременные диагностика и медицинская помощь помогут доносить плод до его жизнеспособного состояния.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Поделиться ссылкой:

Источник

«Вынужденная потеря»: зачем прерывать беременность на поздних сроках и как это делают в Красноярске

Беременность и ожидание ребенка — это всегда волнительно, а появление малыша приносит счастье и радость в дом. Но порой на пути стоит череда тяжелых испытаний. Современная медицина еще в утробе выявляет у плода нарушения и патологии, несовместимые с жизнью или не дающие возможность его нормального существования. Тогда ставится вопрос о прерывании беременности. Раньше отказаться от рождения больного ребенка можно было только до 22 недели беременности, сейчас же ее прерывают и на более поздних сроках. Через что проходит женщина, решившаяся на эту процедуру, и почему для врачей это не менее тяжелое испытание — читайте в материале Newslab.

«Как гром среди ясного неба»

«Мы считали пальчики на ручках и ножках, видели, как бьется сердечко. Потом наступила небольшая пауза, и врач попросил нас сходить погулять, чтобы малыш перевернулся, и он мог закончить исследование. Когда мы вернулись, в кабинете врачей было уже двое. Теперь они вместе пристально смотрели в монитор и пытались что-то разглядеть. Я понимала, что есть какие-то проблемы.

И вдруг как гром среди ясного неба прозвучала фраза: «Не удается увидеть мочевой пузырь у малыша. Есть какое-то образование, но что это, слишком тяжело понять»», — историй с подобным началом сотни.

Для многих женщин стать матерью — заветная мечта. В большинстве случаев беременность завершается благополучно — рождением здорового ребенка. Но иногда семьи получают неутешительный прогноз еще на этапе первых УЗИ и анализов. Узнать, что у ребенка серьезные заболевания, всегда тяжело, особенно если со здоровьем у отца и матери все в порядке и нет никаких предпосылок для страшных диагнозов.

Куда идти, что делать, какие решения принимать? Это только первые вопросы, которые возникают у беременных, получивших нехороший прогноз.

В обществе не принято обсуждать данную тему. В наше время, когда все еще не решен вопрос о том, считается ли аборт убийством, тема с прерыванием беременности на поздних сроках, когда неродившийся ребенок — не просто эмбрион, а уже похож на полноценного младенца, болезненна даже для врачебного сообщества.

«Ошибки быть не может»

Воспоминания матерей, переживших потерю ребенка (с форума благотворительного фонда «Свет в руках»):

«После 12 недель никто не сделает прерывание беременности без специального консилиума врачей и четко установленного диагноза. Стоит ли говорить, что никто из врачей не поговорил с нами нормально, никто не объяснил четкую последовательность действий, сроки, риски, что вообще значит «прерывание беременности» и т.д.?»

Генетические отклонения выявляются на этапе скринингов беременной, всего их три. Скрининг — это комплекс исследований, позволяющий получить максимально полную информацию о здоровье плода. Если на обследовании у врача ультразвуковой диагностики появляются сомнения, пациентку направляют в Медико-генетический Центр.

«Конечно, больше всего мы настроены на раннюю диагностику, а именно — на выявление каких-то отклонений на сроке до 12 недель, реже — до 21-22 недель. Но иногда бывают случаи, когда обнаружить отклонения можно только во второй половине срока: обычно это происходит либо когда женщина поздно поступает на учет и до этого никогда не проходила обследований, либо когда патология поздно себя проявляет. Тогда уже принимают решение о более подробном обследовании и о возможном прерывании такой беременности», — рассказала главный врач медико-генетического центра Татьяна Елизарьева.

Если женщина прошла все обследования, и диагноз подтвердился, ее приглашают на врачебную комиссию генетического центра. Прийти на нее можно как одной, так и с мужем или членами семьи, обычно пациентку спрашивают, как ей удобно. В комиссию входят несколько специалистов: УЗИ-диагност, неонатолог, акушер- гинеколог, врач, специализирующийся на определенной патологии (кардиохирург, нейрохирург, детский хирург и др.). Там женщине подробно рассказывают о том, что происходит, что за патология есть у ребенка, поддается ли она лечению и каково это лечение.

«Важно дать женщине понять, с чем она сталкивается, и предложить все возможные варианты. Если это хромосомные нарушения и интеллектуальный дефицит у плода, например, синдром Дауна, мы поясняем, что ребенок может родиться и при отсутствии каких-то физических недостатков даже сможет развиваться — сидеть, возможно, писать и рисовать, немного общаться. Но мы также даем понять, что такой ребенок никогда не сможет самостоятельно жить, особенно после ухода родителей или других опекунов, такой ребенок требует довольно больших финансовых затрат, к которым готова не каждая семья, такой ребенок всегда будет требовать больше внимания и сил, и за каждый его шаг в развитии родителям придется бороться. Все это нужно, чтобы семьи понимали, на что они идут и в том, и в другом случае. В любой ситуации мы как врачи обязаны уважать их выбор», — подчеркивает Татьяна Елизарьева.

После врачебного консилиума у любой пары есть время подумать и принять взвешенное решение. Врачи отмечают, что на сегодняшний день оборудование и техника медико-генетического центра исключает даже саму возможность постановки неправильного диагноза. Кроме того, в каждом случае результаты анализов обрабатывает несколько врачей, каждый дает заключение и рекомендации по беременности.

«Это вынужденная мера»

До 22 недель прервать беременность можно, в том числе медикаментозным методом. Процедуру проводят в красноярском роддоме № 4.

«Медицинскими показаниями к прерыванию беременности с 12 до 22 недели являются аномалии развития плода несовместимые с жизнью, которые не поддаются хирургической коррекции- рассказала главный врач роддомом № 4 Людмила Попова.

По словам врачей, женщина может выбрать — прервать ей беременность или доносить. Но зачастую матери не до конца отдают отчет, на что обрекают себя и свою семью, рожая детей с серьезнейшими патологиями или нежизнеспособных.

Воспоминания матерей, переживших потерю ребенка с форума благотворительного фонда «Свет в руках»):

«Диагноз был страшным, врачи сказали, что детки с такими патологиями рождаются мёртвыми или умирают в младенчестве. Понимая, что потерять малышку, долгожданную дочурку, после её рождения будет просто смертельным для меня, я согласилась на аборт по медицинским показаниям. Честно говоря, до сих пор не понимаю, правильно ли я поступила, и виню себя, что пошла на поводу у родственников и врачей, согласившись на этот аборт».

«Пережить это очень тяжело. Ходить 9 месяцев и знать, что ребенок может на первый-второй день уйти из жизни. Что сложнее: ходить и знать, что будет так, или прервать беременность еще в середине? Обычно женщины соглашаются с мнением врачей, но иногда все же принимают решение оставить ребенка», — рассказывает Людмила Попова.

В целом же чаще всего до 22 недели женщины соглашаются и идут на прерывание беременности.

«Это ведь не просто аборт по желанию женщины, это вынужденная мера. Потому что потом поддерживать жизнь этих детей — это колоссальная нагрузка. Бывает, что матери потом отказываются от них, так как не могут справиться, отдают в «Дома инвалидов» и тогда заботу об этих детях берет на себя государство», — подытожила Людмила Попова.

«После 22 недель — это уже полноценные роды»

До 2019 года в Красноярском крае не прерывали беременность на поздних сроках (после 22 недель беременности) по показаниям со стороны плода (несовместимые с жизнью врожденные пороки развития, которые по каким то причинам не были выявлены ранее). У женщин был только один выход — рожать ребенка с патологией. И лишь в конце 2018 года был утвержден клинический протокол Минздрава РФ «Искусственное прерывание беременности на поздних сроках по медицинским показаниям при наличии аномалий развития плода», на основании которого в Красноярском краевом клиническом центре охраны материнства и детства внедрена данная медицинская технология.

Процедура прерывания беременности на поздних сроках одинакова во всей России: внутриутробно плоду вводят обезболивающее лекарство, после этого проводят элиминацию (остановку сердечной деятельности) плода, и вызывают родовую деятельность. Процедуру выполняют врач ультразвуковой диагностики, врач-анестезиолог, медсестра-анестезистка и лаборант.

«Как и любая манипуляция, процедура прерывания имеет определенные риски, связанные как с использованием медицинских препаратов, так и с проведением операции. Может развиться кровотечение, могут быть негативные последствия от препаратов — побочные действия, аллергия. Любое вмешательство в организм женщины даже на современном этапе развития медицины — это всегда риски для здоровья, которые могут привести к полному лишению репродуктивной функции. Многие пары принимают решение пролонгировать беременность, надеясь на чудо, на ошибку диагностики», — говорит заведующий консультативной поликлиникой Краевого клинического центра охраны материнства и детства Павел Бауров.

Женщины, отказывающиеся прервать беременность в случае медицинских показаний, причинами чаще всего называют личные убеждения — как свои, так и своих семей. В случае, когда принимается решение оставить нежизнеспособного ребенка, пациентка продолжает наблюдаться в консультации.

Как пережить невозможное

Прерывание беременности на поздних сроках — тяжелая психологическая травма. После самой процедуры каждую женщину ждет процесс реабилитации, с ней обязательно работает психолог. Сейчас такие специалисты есть при каждой женской консультации. Психолог Центра охраны материнства и детства беседует с пациенткой до процедуры и после нее.

«У женщины в такой ситуации очень много тяжелых переживаний. И одно из самых тяжелых, которое появляется в такие моменты — это чувство вины. В голове у мамы часто возникают мысли: «Я как мать могла позволить это сделать?», даже если ситуация совершенно безнадежная. Отпечаток накладывает и момент выбора — женщина все-таки сама решает, прерывать ей беременность или сохранять. Вина, как правило, бывает иррациональной, не соответствующей реальной ситуации», — отмечает психолог.

Воспоминания матерей, переживших потерю ребенка (с форума благотворительного фонда «Свет в руках»):

«Прошло уже два года. И да, мы все-таки родили ребенка, прекрасную доченьку. Но не было и дня, чтобы я не вспоминала свою первую дочку. Я просыпаюсь среди ночи и вспоминаю те дни. Я храню эти воспоминания как единственное, что осталось от моего ребенка».

Прерывание по медицинским показаниям — это точно такая же антенатальная потеря (ситуация, когда ребенок погибает во время беременности- прим.ред.). Женщина теряет малыша на большом сроке, при том, что с конца первого триместра она уже воспринимает его как человека, взаимодействует с ним, внутренне общается.

Психолог никак не влияет на выбор женщины — такова профессиональная позиция. Он помогает осознавать некоторые вещи, оказывает психологическую поддержку. Иногда сама ситуация может быть полностью безнадежной, когда выносится диагноз о патологии, не совместимой с жизнью, но даже это не всегда влияет на окончательный выбор пары. Психолог помогает развеять какие-то сомнения, снять напряжение и хотя бы немного облегчить момент страдания.

После прерывания женщина проходит процесс горевания, как после любой другой утраты. Если адаптация нарушается на слишком долгое время и человек не может жить полноценной жизнью, то психологи говорят о патологическом горевании, которое требует уже более серьезного лечения. Очень важно, чтобы пережить кризис помогало и окружение женщины.

«Нас, наше общество, к сожалению, никто не учил сочувствию, и обычно люди чувствуют дискомфорт рядом с теми, кто перенес утрату. Как правило, родственники женщины думают, что самое главное — это чтобы она перестала переживать. Отсюда начинаются все эти советы: «хватит плакать», «живи дальше», «соберись» и так далее. А женщине это не надо, ей надо прожить свое горе, выплакать слезы, ей нужно выговориться», — рассказывает психолог Светлана Чурсина.

На реабилитацию обычно уходят месяцы, но даже когда женщина вернулась к обычной жизни, в ее памяти этот тяжелый момент останется навсегда, стереть его невозможно. Периодически со слезами она все равно будет вспоминать своего не увидевшего мир малыша.

Часто пациентки ставят вопрос: «А что делать с ребенком? Что с ним будет после того, как я его рожу?».

«Врач не может настаивать, но все же лучше, если вы посмотрите на малыша, попрощаетесь с ним. Лучше сохранить какие-то его вещи, связанные с беременностью, снимки УЗИ и прочее. Во-первых, мозг устроен таким образом, что пока не увидит — не поверит, что это окончательно, поэтому подсознательно он не даст вам покоя, всегда будут сомнения: «А что, если он был бы жив, а если он был бы здоров?». Во-вторых, спустя какое-то время женщины, которые не смогли посмотреть на ребенка и попрощаться, могут сожалеть об этом. Все-таки со временем это воспринимается как утрата и гибель близкого человека, поэтому не стоит совсем обезличивать малыша. Но в любом случае выбор за самой женщиной. Можно предлагать, но ни в коем случае не настаивать», — советует Светлана Чурсина.

В Центре охраны материнства и детства женщина получает 1-2 консультации, после этого врачи рекомендуют ей (в случае необходимости) обратиться к психологу в женской консультации, либо же посетить бесплатные группы поддержки. В России с матерями, перенесшими перинатальную утрату, работает благотворительный фонд «Свет в руках». По горячей линии фонда можно получить консультацию и узнать все условия работы.

Родным, близким и коллегам психологи советуют отталкиваться от желаний женщины — не стоит навязывать помощь, настаивать на разговорах, если она этого не хочет. «Время лечит» — один из главных принципов восстановления, поэтому главное — дать женщине это время.

Как говорят врачи, в вопросе прерывания беременности нет правильных или неправильных решений, есть только такие, с которыми семья сможет жить дальше. Задача медиков — поддержать жизнь и здоровье как матери, так и ее ребенка любой ценой. Жизнь и качество жизни зависит только от той семьи, где столкнулись с проблемой. Предугадать возможные риски на 100 % невозможно, и нужно помнить, что от этого не застрахована ни одна семья. На сегодня в Красноярском крае есть все необходимое медицинское сопровождение для беременных с патологиями будущего малыша и для тех, кто решил прервать беременность. Надеемся, что такая помощь потребуется как можно меньшему количеству семей.

Валя Котляр специально для интернет-газеты Newslab.

Фотографии Алины Ковригиной.

Источник